В советские времена о его выходе на улицы Баренцбурга даже объявляли по радио. «Товарищи, на улице медведь, – раздавался спокойный голос диктора, – будьте предельно бдительны, не покидайте своих домов». И хотя это случается очень редко, а из-за глобального потепления все реже, поселок Баренцбург – практически единственный российский населенный пункт, где медведи все еще ходят по улицам.
И находится он даже не в России, а на территории Норвегии – на острове Шпицберген в Северном Ледовитом океане.Ту радиостанцию давно закрыли. Как и вертолетную службу. Поэтому теперь русские жители Баренцбурга звонят норвежцам в соседний Лонгиербюен и просят отогнать медведя на вертолетах.
Добраться сюда проще всего через Норвегию. Из Осло до города – три часа на самолете. Лонгиербюен, или Лонгьир, как называется город на российских картах, – самое северное место земли, куда можно долететь на рейсовом самолете. На самом Шпицбергене нет даже паспортного контроля, это одна из немногих территорий в Европе, куда можно въехать без визы. Однако чтобы попасть в Осло и сесть там на самолет, гражданам России требуется шенгенская виза. На трассе из аэропорта в Баренцбург стоят дорожные знаки: треугольник с белым медведем и надписью «везде».остров шпицберген норвегияПара часов по белоснежной дороге, обозначенной в некоторых местах лишь сигнальными вешками, в полярную ночь и вовсе утопающими в снегах, – и вот наконец-то российский поселок Баренцбург.
Безошибочно угадать присутствие соотечественников можно по трубе тепловой электростанции. Устройства очистки стоят слишком дорого, и потому она дымит вовсю, приводя в ужас норвежцев, для которых Шпицберген – природный заповедник.
В Средние века сюда первыми добрались российские поморы. Они назвали остров Грумантом. Но официально остров был открыт в 1596 году голландцем Виллемом Баренцом. В поисках северного пути в Азию он наткнулся на бухту, на берегах которой возвышались огромные скалы. Поэтому он и назвал эту землю Spitzbergen, то есть «остроконечные горы».
До Первой мировой войны архипелаг Шпицберген, или, по-норвежски Свальбард, был фактически ничейной территорией. После войны в 1920 году в Париже был подписан так называемый «Шпицбергенский трактат», по которому суверенитет над архипелагом передавался Норвегии, а любая другая страна, присоединившаяся к договору, получала право на ведение здесь хозяйственной деятельности. Под трактатом подписались больше сорока стран, практически все крупнейшие мировые державы. Великобритания, США и даже Италия пытались добывать в Заполярье уголь.
Советский Союз присоединился к Парижскому трактату в 1935 году, хотя добывать уголь на архипелаге россияне начали гораздо раньше. Интерес к его залежам на Шпицбергене, обнаруженным как раз российскими исследователями, был огромен. Стране нужно было обеспечивать жизнедеятельность Мурманской и Архангельской областей, снабжать топливом пароходы, паровозы и электростанции. Поэтому советское правительство выкупило на Шпицбергене три участка общей площадью 251 квадратный километр и организовало государственный трест под названием «Арктикуголь».
Одним из первых его руководителей стал Михаил Плисецкий, отец всемирно известной балерины Майи Плисецкой. В стиле советских битв за северные территории на архипелаге построили три рабочих поселка: Грумант, Баренцбург и Пирамида.баренцбург – российский поселок острова шпицбергенНо залежи угля оказались не бесконечными, а на шахтах часто случались аварии. В 1961 году было решено законсервировать рудник Грумант. в 1998 году закрыли и Пирамиду. О ностальгии, с которой шахтеры покидали поселок, говорит надпись на памятной стеле, у подножия которой шахтеры оставили полную вагонетку с надписью: «31 марта 1998 года выдана эта последняя тонна угля рудника Пирамида». Теперь сам шахтерский поселок напоминает украинскую Припять, брошенную жителями в спешке после аварии на Чернобыльской АЭС: общежития, больница, гостиница, склады и конторы стоят нетронутые, с целыми стеклами. В библиотеке остались книги, в спортзале – инвентарь.
Лишь в Баренцбурге все еще живут и работают примерно пятьсот шахтеров из России и Украины. Но время здесь как будто остановилось лет 20 назад. Обеды здесь все еще выдают по карточкам – в столовой, рядом с которой стоит бюст Ленина. В поселке, как и в умирающем Советском Союзе, действует «сухой закон»: водки полагается по пол-литра в месяц на человека. И точно так же, как и в Советском Союзе, все этот закон игнорируют.
Продукты сюда привозят пароходом из Мурманска четыре раза в год, выражение «в магазине выбросили» все еще употребляется, и без иронии. Люди живут в стандартных пятиэтажках-хрущевках, требующих ремонта. Набор развлечений, как у пионеров: библиотека и спортзал, стены которого украшены мотивами на тему «советская молодежь смело смотрит в будущее». Интернета и мобильной связи нет. Выезд из города – только с разрешения начальства. В поселке живут всего лишь девяносто женщин и одиннадцать детей. Баренцбург – город одиноких шахтеров.
Может быть, именно поэтому его жителям запрещено иметь оружие, хотя в соседнем норвежском Лонгиербюене карабины – непременный атрибут каждого, кто покидает пределы города. Они могут понадобиться для защиты от белых медведей, которых на острове от двух до пяти тысяч.
Развитой капитализм находится всего лишь в 50 километрах от российского Баренцбурга. Это норвежский Лонгиербюен с его веселыми разноцветными домишками на сваях, школой с бассейном, детским садом, ресторанами, барами, кинотеатром, аэропортом и даже университетом. Здесь живут больше 2000 человек, и население города постоянно растет. Норвежские мамы катают своих младенцев по улицам в колясках. Летом норвежцы выезжают на лодках «на дачи», в полную глушь архипелага.лонгиербюен шпицберген Жизнь в норвежском Лонгиербюене настолько привлекательна, что сюда, на этот остров в сотнях километров от материка, даже эмигрировали около 300 иностранцев. Самая крупная диаспора – тайки, работающие горничными во всех местных гостиницах. Больше того, 51-летний иранец-нелегал открыл здесь свою кебабную, которая сразу стала одной из основных достопримечательностей острова.
Наверное, жители Баренцбурга чувствуют себя, как восточные немцы в социалистической ГДР, живя в постоянном соседстве с капиталистической ФРГ. «Из-за границы», то есть из Лонгиербюена, к ним регулярно приезжают на снегоходах туристы со всего мира полюбоваться на Баренцбург – город уникальный во всех отношениях. Это и законсервированный кусочек Страны Советов, и последняя колония российской империи, и объект стратегического назначения в грядущей борьбе за ресурсы Арктики, которому пока никак не могут придумать достойного применения.
Шахтеры из Баренцбурга, конечно, могут поехать в норвежский Лонгиербюен. Местные денежные единицы с надписью «Трест Арктикуголь», к счастью, остались в прошлом. Но канула в Лету и высокая по советским меркам зарплата: сегодня проходчик получает примерно 40 000 рублей в месяц, но и жилье в Баренцбурге теперь платное, и за еду в столовой надо доплачивать. Поэтому россиян сюда заманить стало трудно и поселок стал на две трети украинским, ведь на Украине уровень заработной платы ниже российской.
В советские времена все было с точностью до наоборот. На Шпицбергене жило около двух с половиной тысяч советских граждан, а норвежцев – всего 800 человек. Сюда отбирали лучших шахтеров Кузбасса и Донецка. Специальным указом Политбюро советские поселения были превращены в островки коммунистического будущего, в которых было все – и бесплатно. Детский сад и школа – ведь жить и работать на Шпицберген ездили как правило семьями. А также двухкомнатные и однокомнатные квартиры, зимняя одежда, спортивные клубы и двадцатипятиметровый бассейн с подогретой морской водой.
Здесь до недавнего времени даже работал собственный отапливаемый стеклянный парник, в котором выращивали помидоры, огурцы, перец, зелень – и розы, которые шахтеры дарили своим женщинам на Восьмое марта. На местной ферме производили сметану и молоко. Одних только холодных закусок в столовой было двадцать видов. Есть можно было без ограничений – и без всяких карточек. У входа стояла корзина с бананами, бесплатно кормили бутербродами с икрой. Да и зарплаты здесь были как минимум в два раза выше, чем «на материке». Еще в перестроечные времена шахтеры из советского Шпицбергена могли на заработанные на 78-й северной широте деньги купить на родине машину и квартиру.бюст ленина в баренцбурге Сейчас в российском поселке Баренцбург добывается всего лишь около 120 тысяч тонн угля в год – против трех миллионов тонн норвежской шахты «Свеа». Добыча угля убыточна, и единственным предприятием, приносящим прибыль «Арктикуглю», является гостиница «Арктика» в Москве.
В норвежской шахте гораздо больше техники и гораздо меньше людей. Норвежские шахтеры зарабатывают в пять раз больше российских, а работают меньше. После распада Советского Союза российские шахтеры подрабатывали на «русском рынке» на Шпицбергене, продавая самодельные сувениры западным туристам. Бойкую торговлю на том рынке переводчик и писатель Евгений Бузни, проживший на острове почти девять лет, описал в своем сборнике рассказов «Шпицбергенский дневник», который вышел в 2008 году.
Сейчас нет ни рынка, ни народных умельцев.
В отличие от Норвегии, Россия не инвестировала в свои поселки. Еще в советские времена норвежцы предлагали СССР вместе построить на Шпицбергене аэропорт, чтобы принимать самолеты с материка. Но «Арктикуголь» отказался, обещая построить свой собственный аэродром. Но аэропорт построили только норвежцы. И «теперь за каждую посадку вертолета в Лонгиербюене российскому тресту приходится платить. В 1990-е одна такая посадка стоила полторы тысячи крон (примерно двести долларов)», – рассказывает Евгений Бузни.
В отличие от Баренцбурга, норвежский Лонгиербюен живет не только добычей угля, но и туризмом. Сразу несколько компаний предлагают туры на Шпицберген, привозя, таким образом, на архипелаг более 30 000 человек в год. Кроме посещения экзотического Баренцбурга, который от этого практически никакого дохода не получает, туристам предлагают поездки на ледники, ныряние под лед, походы на лыжах, заплывы на байдарках. С апреля по август здесь стоит полярный день, воздух может прогреваться до 15 градусов. Местных жителей тогда можно легко распознать по майкам с короткими рукавами. Норвежцы заботятся и о научном имидже архипелага: в марте прошлого года они открыли на острове глобальное хранилище семян «Ноев ковчег-2» – на случай глобальной природной катастрофы.хранилище семян на шпицбергене Писатель Евгений Бузни сетует, что еще в 1990-е годы предлагал развивать туризм на российской части архипелага.
В Баренцбурге есть музей «Помор», за особую плату можно посмотреть и угольную шахту. Российская сторона могла бы получать солидный доход, просто сорганизовав туристическую компанию для продажи туров на остров. Бузни предлагал и другие проекты. Например, медицинский реабилитационный центр – на Шпицбергене уникальный по чистоте воздух. Или центр зимних видов спорта для российских спортсменов – ведь бывает, что и в июле здесь лежит снег. Или разлив минеральной воды – на Шпицбергене есть свои источники. Однако, как это нередко бывает, все предложения так и остались на бумаге.
Есть и более актуальные идеи по спасению шахтерского поселка Баренцбург от окончательного вымирания. Одни предлагают построить здесь научно-исследовательскую станцию, другие – рыбоперерабатывающий комбинат. Сегодня российские траулеры, ведущие промысел в богатых рыбой водах архипелага, вынуждены каждый раз возвращаться для разгрузки на материк, расходуя топливо и теряя время. Ближайший к Шпицбергену российский порт Мурманск находится на расстоянии более чем 1000 километров. Но эксперты считают этот проект нерентабельным, ведь у тех же норвежцев нет на Шпицбергене рыбоперерабатывающего комбината – его слишком дорого строить. К тому же побережье свободно ото льда всего лишь пять-шесть месяцев в году.
Гораздо важнее для России присутствие в Арктике в принципе. Добычу угля здесь поддерживают только для того, чтобы не потерять за собой территории на Шпицбергене, богатые нефтью и газом. На арктическом шельфе предположительно находится до двадцати пяти процентов мировых запасов углеводородов, причем в связи с глобальным потеплением возможность их добычи становится реальной. Поэтому именно в Арктике назревает сегодня новая «холодная война» за энергетические ресурсы.
Летом 2007 года российские ученые установили на дне Северного Ледовитого океана Государственный флаг России, переполошив весь западный мир. В этом году норвежское правительство приняло программу освоения ресурсов
Арктики под громким названием «Новый фундамент строительства на Севере». Ссылаясь на собственное постановление 1977 года, согласно которому право на экономическую деятельность в 200-мильной зоне вокруг архипелага имеют только они сами, норвежцы в последнее время особенно часто стали «играть мускулами» и арестовывать российские траулеры близ Шпицбергена. Однако права Норвегии на эту «рыбоохранную зону» признают только два государства – Финляндия и Канада. Все остальные, подписавшие Парижский трактат 1920 года, считают, что свободный режим распространяется и на 200 миль вокруг островов.
Планируемый рыбоперерабатывающий завод в Баренцбурге – даже если его все-таки построят – может усугубить и без того сложную ситуацию. А пока правительство в Москве решает, что же именно делать для сохранения своего присутствия на Шпицбергене, пятьсот одиноких шахтеров держат российский форпост в Арктике.
